Щербинин М.А.

Михаил Антонович Щербинин родился в 1935 году в хуторе Верхняя Калиновка Кашарского района Ростовской области. 13 декабря 1942 г., в день освобождения хутора от фашистских захватчиков, был ранен и полностью потерял зрение. Самостоятельно освоил систему Брайля, дающую возможность читать и писать рельефно-точечным шрифтом.

Окончил филологический факультет Ростовского государственного университета. Владеет международным языком эсперанто и руководит Ростовской общественной организацией эсперантистов. Пишет стихи на русском и эсперанто, а также занимается переводами с русского на эсперанто и наоборот.

Михаил Щербинин печатался в альманахе "Южная звезда", в сборнике стихов "Азъ есмь", посвященном 250-летию Города Ростова - на - Дону, а так же в журналах Москвы, С-Петербурга, Лиссабона, Софии.

В 2001 году в издательстве "МП КНИГА" вышел 3 сборник поэта - "Эхо". (Первый- "Орган" вышел в 1998 году, второй - "Тревога" - в 1999 году.)

Предлагаемые здесь стихотворения взяты из разных сборников автора.

Донна Анна

Ты пришла негаданно, нежданно.

Я о том не думал, не мечтал.

Анна, Анна, Анна, донна Анна!

Я с тобою радость испытал.

Было всё стремительно и кратко,

Словно бы не явь, а только сон,

От того мучительно и сладко,

Что ни ночь, ко мне приходит он.

Что ни ночь, мне снится милый шёпот,

Только слов никак не разберу.

А в ушах звучит бесовский хохот,

И меня он будит поутру.

Не был я подобен дон Жуану,

Жизни я ничьей не загубил.

Я случайно встретил донну Анну,

Только неслучайно полюбил.

И теперь негаданно, нежданно

Я живу, терзаясь и любя.

Анна, Анна, Анна, донна Анна,

Донна Анна, как мне без тебя?!

Три женщины

Три женщины. И каждая любимая.

Одна из них - моя родная мать.

Другая та, что самая красивая,

Которую сумел я отыскать;

А третья та, что так ещё ранимая,

Что нынче ходит только в первый класс.

Три женщины, и каждая любимая.

И я об этом помню каждый час.

Любовь к одной ещё под сердцем матери

В меня вошла, осталась навсегда.

И как бы щедро ту любовь не тратил я -

Её нельзя растратить никогда.

Любовь к другой пришла ко мне незваная

В тот самый миг, когда была нужна.

И с той поры, она, моя желанная,

Мой первый друг, хозяйка и жена.

Любовь отца и нежная, и строгая.

Моё навеки сердце полоня,

Явилась, как девчонка синеокая,

И всех счастливей сделала меня.

Три женщины. И каждая любимая.

И будет так до смертного конца.

Пускай горит любовь неугасимая

И согревает пламенем сердца.

 

Листья

Странно пахнут опавшие листья,

Как костёр, что недавно погас,

Чем-то близким, мучительно близким

Навсегда уходящим от нас.

 Этот запах и сердце, и душу

Будоражит тревожной тоской.

Лишь шуршаньем листвы я нарушу

Опустевшего сада покой.

 

Казачка

(Баллада о пуховом платке)

Вязала казачка пуховый платок,

В руках оживали узоры.

И он расцветал, будто дивный цветок,

Лаская и радуя взоры.

И вскоре о нём говорил Оренбург.

Молве не укажешь границы.

Узнала Москва, а за ней Петербург

И слухи дошли до царицы.

Крестьянка, дворянка, царица ль сама -

Желанье не знает предела.

И слух о платке её сводит с ума.

Взглянуть на него захотела.

В дорогу отправился спешно гонец

С приказом не спать дни и ночи

И срочно доставить платок во дворец

Пред ясные царские очи.

В холодную пору казачка не спит,

Всё вяжет, и вяжет, и вяжет.

Пред образом божьим лампада горит

И сердце её будоражит.

Вздремнёт ли она средь ночной тишины,

Душа не находит покоя.

Ей смутно тревожные грезятся сны.

Знать, что-то случится лихое.

Недаром в воротах уже третий день

Все кочеты громко орали.

Нежданные гости явились в курень,

Пуховый платок отобрали.

Поставили стража и дали наказ,

Чтоб больше не трогала спицы,

Пока не придёт высочайший указ

От матушки императрицы.

Когда же доставили дивный платок,

Царица всю челядь смутила:

С мизинца сняла золотой перстенёк,

Платок сквозь него пропустила.

И он, как живой, ко вниманью взывал,

Все ждали, как будто награды.

Покрылась царица, и он приковал

Придворные жадные взгляды.

А после в зеркальную залу вошла

И долго собой любовалась.

Потом помрачнела, слугу позвала

И коротко с ним совещалась

- Пусть будет единственным этот платок,

Чтоб больше она не вязала.

И вот от меня для неё перстенёк...

И что-то ещё прошептала...

Холодной зимою к казачке на двор

Сам пристав внезапно нагрянул.

Он тайно со сторожем вёл разговор

И в сторону женщины глянул.

А тот подошёл, ничего не сказал,

Лишь в руки взял острые спицы

И тотчас вонзил их казачке в глаза...

И выполнил волю царицы.

И вытекли зоркие очи её,

Свет белый затмило слезами,

Чтоб больше не делала дело своё,

Забыла искусство вязанья...

Казачка свой крест терпеливо несла:

Болезнь, нищету, униженье.

Но время текло, её дочь подросла, -

Родное её утешенье.

При свете коптилки в осеннюю ночь

На ощупь, тревожно, несмело

Учила казачка любимую дочь,

Как делать любимое дело.

И всё ученица сумела понять,

Постигла искусство вязанья.

Платок осторожно ощупала мать,

Как будто узрела глазами.

Улыбка её осветила лицо

И дочку родную смутила:

- Подай, дорогая, с божницы кольцо.

Платок сквозь него пропустила.

Он в пальцах её трепетал, оживал,

Будил в ней забытое чувство...

Никто не сумеет убить наповал

В народных умельцах искусство!..