Фатьянов Н.Г.

Можно ли историю назвать наукой? Физики и лирики спорят об этом уже не один десяток лет, но не могут договориться до чего-нибудь определенного. Как, впрочем, и по другим вопросам.

За что же история попала в немилость к математикам, физикам, химикам и другим уважаемым представителям точных наук? В истории мало твердых, раз и навсегда доказанных фактов. А много ли их в той же физике? Есть, например, мир элементарных частиц, где не работают законы классической механики. А когда-то, в XIX веке открытые принципы казались незыблемыми.

Но главная претензия к исследователям прошлого кратко звучит так: «Историю пишут победители», - да и добавляют при этом – «На заказ действующей власти». Горькие и во многом справедливые упреки. После революции 1917 года фальсификация истории была поставлена буквально на поток. Дело было не только в замалчивании, извращении фактов ушедших веков, но и в подделке воспоминаний, дневников и архивных документов.

Так под руководством ВЧК написаны лжемемуары княгини Екатерины Мещерской, а под началом первого советского академика Покровского А.Н. сочинен «манифест об отречении» Николая II. Список состряпанных фальшивок можно продолжать без конца.

Конечно, после такого издевательства над источниками мало кто поверит в беспристрастность и научность истории как таковой. Теперь ясно, почему в намеренном обмане и работе на политический заказ сегодня обвиняют даже древних летописцев. Хотелось бы таким критикам ответить словами исторического публициста митрополита Иоанна (Сычёва): в одной из своих статей он писал: «Не нужно подверстывать высокую духовность наших предков под наше моральное убожество».

Каждый, кто внимательно читал Повесть Временных Лет, увидит, что главное в ней не прославление князей, а тревога за раздираемую внутренними войнами родину. И призыв, буквально мольба, к русским людям: «Объединитесь!». Летописец оценивал события, прежде всего, как христианин, желавший, чтобы не было киевлян, полчан, новгородцев, а была единая Русь, во главе с князьями, живущими между собою в мире. Могла ли появиться такая Русь? Вряд ли – она лишь прекрасная мечта, но летописец верил в нее от всей души.

Из монастырской келии звучал отчаянный крик этой души, обращенный к Рюриковичам: «Вы же одного деда внуки, по что крамолы куете друг на друга»?! Его страстный вопль так и остался не услышанным.

Так в чем же виноват бедный монах, на которого мы повесили чуть ли не все грехи человеческие: от лжи и лести до продажности? Он верил в добро внутри человека, а это не преступление. По-моему, лучше быть идеалистом, чем циником.

На пути летописца к читателю лежит еще один «камень преткновения». Даже знаток исторической науки часто спрашивает: могу ли я доверять автору XII века, когда он пишет о князе Владимире Крестителе или княгине Ольге, ведь между ними и летописцем пропасть в 2 столетия? Неужели среди приближенных киевского князя нашелся боярин, ясно помнивший столь далекие годы? Нет, секрет тут не в боярах-долгожителях, а в нашей ошибке.

 Еще в 1903 и 1908 годах вышли научные работы, в которых было ясно доказано – Повесть Временных Лет родилась не в начале XII века, а на 100 лет раньше! Вот что написал об этом, еще в 1917 году, профессор Сергей Феодорович Платонов: «В настоящее время первоначальную летопись ученные представляют себе, как свод нескольких летописных произведений, составленных разными лицами, в разное время, из разнообразных источников…» [1]

 По мысли Платонова, первые из этих произведений, например рассказы о расселении славян, призвании варягов и крещении Руси появились в начале XI века, а может быть и раньше. Достаточно прочесть ту же историю о крещении князя Владимира, чтобы убедиться в этом. Автор старательно, не упуская ни одной мелочи, передает разговор князя с греческим монахом, все события в Корсуни и, наконец, обращение киевлян. Нет – так мог писать или свидетель или, тот, кто слышал все из первых уст.

И, мне кажется, это был не преподобный Нестор. Почему? Родился он лет через 50 после принятия христианства Русью и сам ничего не помнил. Свое главное дело – описание русской истории – он начал в 1103 году, значит людей, видевших своими глазами князя Владимира и тем более княгиню Ольгу, Нестор точно не застал.

Что же Повесть Временных Лет принадлежит не Киево-Печерскому монаху Нестору? И да, и нет. Он переписал и продолжил древнейший текст неизвестного автора, работавшего, может быть, при Владимире Крестителе.

Вот теперь понятно, откуда наш первый историк, кто бы он ни был, знает так много о первых правителях Руси! Бояре просветителя земли русской наверняка видали походы Святослава, дела Мудрой Ольги. А недостающие материалы автор взял из приданий, песен, византийских и арабских сочинений.

Чего-чего, а книг у создателя нашей письменной истории, думаю, хватало. Венчанная жена князя Владимира – царевна Анна – привезла с собою целую библиотеку! И не только церковной, но и исторической, художественной литературы.

Думается, это порфирородная принцесса подала идею мужу – написать для потомков русскую хронику. На эту мысль меня навело еще одно совпадение – слово «летопись» – это калька с греческого выражения хронография. (Так назывался труд византийского святого Феофана Исповедника). Да и сама манера изложения событий по годам у Феофана и нашего летописца очень похожа.

Как и у Феофана, у нашего летописца нашлись ученики и продолжатели: они переписывали и вели рассказ дальше. Летопись – создал коллектив авторов, одним из них стал преподобный Нестор. После него писали другие известные и неизвестные век за веком, не мудрствуя лукаво, сохраняли прошлое, записывали увиденное или услышанное.

Конечно, за 7 столетий жизни летописного жанра не все держались его правил, сказанных иноком Пименом в трагедии Пушкина А.С. «Борис Годунов». Но для того и существуют источниковедение и археология, чтобы безошибочно отделить правду от ошибок и намеренной лжи. Чем профессионалы успешно занимаются.

Однако, все мы – математики, физики, историки – только люди, и никто из нас не застрахован от не верных убеждений, политических и иных воззрений. Одним словом, мы субъективны. Даже искусственный интеллект страдает сбоями и неточностями. Потому, стоит ли требовать совершенства от человека, не важно, аналитик он или гуманитарий.

Древнерусский писатель такой же человек, как и мы, живущие в XXI веке. И так же ошибался. Знал это и сам автор, и в конце часто добавлял: «Если я в чем согрешил против истины, прошу не кляните меня, но помолитесь обо мне грешнем».

Предлагаю будущим читателям наших летописей, если не молиться за летописцев, то, по крайней мере, не судить их уж очень строго. Мне кажется, они это заслужили.

 

 [1] Платонов С.Ф. Полный курс лекций по русской истории ВОЛОГОДСКАЯ ОБЛАСТНАЯ УНИВЕРСИТЕТСКАЯ БИБЛИОТЕКА www.buksit.ru  Дата обращения 2 февраля 2023 года.